Природа женщины является иллюстрацией квантовой запутанности. Она одновременно может совмещать два диаметрально противоположных состояния: хаоса и порядка, абсурда и логики, лжи и правды, зла и добра. Совмещение принципиально несовместимого для женского ума является естественным и обыкновенным, как правая рука и левая (отсюда парадоксы «женской логики»). И какой из вариантов выстрелит никто заранее не знает. Ну и самое главное, если выстреливает вариант распада, то женщина не видит в этом негатива, даже если вокруг рухнет весь мир. Для женщины смерть является таким же естественным процессом, как и жизнь. Она просто любуется перед зеркалом, поворачиваясь, то правой стороной, то левой. Ведь красота есть не только в процессах гармонии, жизни и созидания. Существует также эстетика распада — война и смерть так же по-своему прекрасны. Поэтому для женщины приоритетным критерием является именно красота, а не какие-либо морально-нравственные ценности: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз…» (Быт. 3:6).
Месячные истечения у женщины (пролитие крови) — это образ смерти, являющейся неотъемлемой частью процесса рождения и жизни. В состоянии безконечно дробящегося бытия-времени (во веки веков) человек всегда рождается в проклятие смерти.
Когда женщина тянет одеяло на себя, она становится, не то чтобы Иезавелью, а самим сатаной, ужасом для всех чертей ада. Без духовной субординации женщина превращается в настоящего антихриста: с внешней обертки — ангел света, а внутри — ночной кошмар для самой смерти. Одни боялись Пью, другие — Билли Бонса, а женщину боялся сам древний змий, вместе со зверем и лжепророком его 😂
Ибо, сказано: «Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава — муж, а Христу глава — Бог» (1Кор. 11:3).
При нарушении духовной субординации, мужчины не менее ужасны, но женщина является последним звеном творения, поэтому она является точкой отсчета, как для греха и смерти, подобно Еве, так и для спасения и жизни вечной, подобно Богородице.
«Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения; чтобы также и жены, в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию.
Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии.
Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1Тим. 1:8-15).