АРИНА. Русская космическая сказка.
( для дочери. Детская кличка Феникс)
Надоела серьёзность. Вообще-то самые серьёзные вещи закладываются в детстве. Помню, Пушкинские сказки очень любил. Позднее оказалось, что эта информация наиболее адекватна русской душе да и реальной истории. В сер. 90-х даже попробовал написать что-то пушкинским стихом. Сначала занялся переложением Житий а потом "замахнулся" на сказку в ершовском стиле. Так что, если понравится, читайте малышам. Можно было бы и продолжить, но особых идей не подкатило.
* * *
За туманностью Дракона,
у созвездья Ориона,
близ сиреневой звезды
жили-были три сестры.
Сёстры те имели дело :
сказки на заказ умело
тонким кружевом плели.
Тем и жили как могли.
Жили дружно. В старом доме
спали на простой соломе,
кур держали с петухом,
но служанку взяли в дом.
Надо бы прибавить к слову,
сёстры были чернобровы
и белы как белый снег,
так бы любовался век.
Аглаида – та всех старше,
в прошлом дева – секретарша,
страсть имела моду чтить,
по журналу всё носить.
Средняя, Авдотья–дева
угождала больше чреву :
булочку б умять, вздремнуть –
вот её простая суть.
Это от того, быть может,
что на мать была похожа ;
поварихой та была,
так у щей и померла.
По селу же говорили,
что милее всех Арина,
младшая из дочерей.
Кстати, и умом вострей.
Об отце тут надо б вставить.
Бренный мир сей он оставил ,
раз на грабли наступив
в «чёрных дырах» звёздных нив.
А случилось дело это
в год, когда полынь-комета
прочертила небосвод,
отравив истоки вод.
Что ж, начнём же нашу повесть,
как нам ум велит и совесть,
но чтоб творческая сласть
знала разума бы власть.
* * *
Как-то раз сплетя бестселлер,
видят сёстры, еле-еле
к ним стекается народ
и едва товар берёт.
А за рощей в лавке – давка.
Сёстры шлют свою чернавку,
чтоб исполнила урок,
Резюме дав под итог.
А задание такое :
чтобы не было простоя,
разузнать, чем в сей момент
обошёл их конкурент.
В вечеру пришла прислуга
и с печальною натугой
молвит : «Здесь вот всё досье
на мадам их и месье.
Коротко : дела их круче ;
и сюжет, и денег куча,
на компьютере печать.
Тех ребят уж не догнать.»
Тут же, потемнев как буря,
брови тонкие нахмуря,
молвила Аглая : «Вздор !
Наш красивее узор !»
Рассерчала и Авдотья
до кишечного колотья,
молвит следом : «Наш товар
не подмочит их пиар.
Может, правда, сделать проще,
но без знания, наощупь,
нам не выдержать борьбы:
слабы, сёстры, мы, увы.»
Так до полночи в печали
сёстры дело обсуждали,
в час решили без затей –
утро ночи мудреней.
Спать легли и тут Арина,
отворив калитку тына,
с фонарём к гумну пришла
и на жёрдочке нашла
Петьку-друга. Встрепенулся
тот, зевая, потянулся
и к Арине на плечо
вспрыгнув, стал давать отчёт :
- Может в миг любой явиться
к вам беда. Поторопиться
надо б, чтоб врага узнать
прежде чем мечи ковать.
Это новое О О
с Еврасы к вам занесло,
и словесная их хворь
будет вам как курам хорь.
- Что же делать, Петя, милый ? –
дрогнул голос тут Арины, -
Надо ж всем про Еврасу
рассказать.
- Ага, и в суп
тут же чтоб я был назначен.
Нет , Аринушка, иначе
сладим дело мы с тобой
этой же ночной порой.
Мы с тобой туда слетаем,
где Грош Долгий обитает.
- Что такое Долгий Грош ?
Кто такой ? На что похож ?
Где живёт ? – Дивится дева.
Молвит Петя : - В том и дело,
чтобы всё о нём узнать,
как могуча его рать.
Баял с Еврасы парнишка, -
почесал петух подмышкой, -
сила, золото и ложь –
вот что значит Долгий Грош.
Уж такое это царство,
где под "правдою" коварство
незаметно прячет смерть,
чтобы миром завладеть.
Сила с ложью всех смиряет,
лесть и мудрых заплетает.
если нагло врать в глаза, -
вот что значит Евраса.
Нет в том царстве постоянства,
даже мульти их пространство
расползается как рак.
Долгий Грош – не слабый враг.
- Ну, Арина, ты готова ?
Может, случая другого
нам Господь не даст с тобой.
- Как всегда.
- Вот так и стой.
Тут петух наш завертелся
на плече, огнём оделся ;
Ключ на старт и в краткий срок
с девой в нуль вошёл бросок.
Чую, жаждет инфоблица
наш читатель, что за птица,
мол, сей странный петушок ?
Почему Арина в шок
не впадает, слыша речи
без сомненья, человечьи ?
Но ответ наш очень прост :
Петя родом с мультизвёзд.
Что за звёзды ? Класс спектральный
есть ли ? Честно : не астральный
я фанат, хотя пульсар,
знаю точно, не квазар.
Слышал и про голубые,
про гиганты, про двойные.
Вот и мульти где-то есть.
Кто же может звёзды счесть ?
Ну, так вот с метеоритным
выпал раз с дождём с орбиты
камень бело-голубой.
Оказалось – не простой.
Хоть и схож с яйцом куриным,
догадалась всё ж Арина,
что быть может из гнезда
выпало яйцо-звезда.
В печку сунуть догадалась.
Глядь и вправду оказалось
непростым яйцо : потух
вмиг огонь и тут петух.
дивно перьями сияя,
будто красками из рая
выпрыгнул из печки вмиг.
Так наш Феникс и возник.
Вижу, стал мой брифинг долог,
да и я не орнитолог,
нам Арину бы догнать,
чтоб у Гроша побывать.
Вам признаюсь : транспорт-средство
я имею от наследства –
ключ фантазии, друзья,
с ним везде бываю я
Слышите, фырчит машина :
заработала, ожила,
звёзд солому придавив,
свет-пространство искривив.
Что же дева ? Та без риска
вынырнув довольно близко
у системы Пылеглот,
завершила нуль-проход.
Невидимкою – экраном
как волшебным сарафаном
принакрывшись, видит тракт
млечно тянущийся в мрак.
А вокруг–то лёд летает,
звезды гривы распускают,
где атомный водород
голубые шлейфы вьёт,
и средь них, прикрытый мглой,
мертвый «чёрных дыр» покой.
Вот такую вот картину
обнаружила Арина,
подлетая к Еврасе
в дивной космоса красе.
Рядом с кратером, в каверну
Петя сел довольно скверно,
но ему не привыкать,
дело ж девиц – ожидать.
«Да, с природой здесь похуже» -
выбираясь вон из лужи
на высокий косогор,
мыслит дева, но средь гор,
среди облачных барашков
видит крепость или башню,
словно терем-теремок,
правда жуткий как острог.
- Нам туда, – промолвил Феня,
зримым становясь на время,
и, прибавив росту ввысь,
деве говорит : «Садись.»
Сев на спину другу-птице,
вихрем понеслась девица
что – те страус. Глядь – обрыв.
Тут, глаза на миг закрыв,
дева ров перелетает,
с птицы у дверей слезает,
видит : терем без окна.
Тут задумалась она.
Долго думает – гадает,
но всё ж двери открывает.
Входит, видит : сени – грот,
что до лестницы ведёт.
Одолев пролёт, заходит
в дверь без стука. Тихо, вроде.
Вряд ли здесь добро творят.
Об обратном говорят
пауки, лягушки, змеи,
мох, поганки, скарабеи,
что кишмя в горшках кишат,
и летучих тьма мышат.
Чуть лишь за порог вступила
дева , вдруг заговорило
что-то в свете ярче дня
в виде плазмопузыря.
- Жду давно тебя, девица.
Ты – души моей царица.
Я – в ларце. Его открой.
Буду в перстне век с тобой.
-Ты его не слушай, Аря,
врёт невидимая харя .! –
шепчет в ухо горячо
Феня, лапой сжав плечо.
- Я, свет-девица Арина, -
дух по имени Нейтрино.
Перстень будет в самый раз.
Ты надень его сейчас.
Ларчик тут же сам открылся,
перстенёчек засветился,
блеском властно глаз маня,
мол, возьми, надень меня.
А петух с тревогой шепчет :
- Думай, думай, человече,
перстенёк тот не простой.
Будешь век ему рабой.
И, захлопнув ларчик крышкой,
дева в дверь обратно вышла,
чуждую отвергнув блажь,
на другой пошла этаж.
Долго думая-гадая,
дверь несмело открывает,
видит : вывеска «Рай-грош»
Входит. На кабак похож
«рай» тот. Явно не весталки
и девицы в местной свалке ;
дребезг , барабанов гром,
шум и гам со всех сторон,
будто шабаш на веселье ;
карты , женщины, похмелье.
Впрочем, пьяницам тут рай :
пей, пляши, гуляй, играй.
Тут же вдруг, где было пусто.
появилась снедь-закуска.
Отчего б, мол, не присесть,
балычок под рюмку съесть.
Вновь петух на ушко шепчет :
- Думай, думай, человече !
Здесь другая блажь живёт.
Здесь всему хозяин – рот.
Хоть поесть и не мешало б,
в животе давно урчало,
одолела дева блажь
и покинула этаж.
Уж о многом не гадая,
смело двери открывает,
сделав шаг и тут же зло
вслед за нею заползло
в виде дива или змея.
Жаль, что ярче не сумею
описать сего врага.
Впрочем, к имени Карга
и портрета бы не нужно,
так как суть её наружно
проявлялась прямо здесь :
хитрость, злоба, ярость, спесь.
Нос крючком, немыты космы,
выражается несносно,
словом, ярый экстремизм,
влитый в тело-организм.
А уж смех то – хохот страшный !
Зашаталась даже башня.
К пятки юркнула душа.
Слышит дева, чуть душа:
- Ох, какие нонче гости !
Жира нет, одни лишь кости.
Впрочем, этот петушок
будет враз под мой горшок.
- Это что же ? Это как же ? –
заикала дева даже, –
А гуманности закон ?
Иль не принят о - о - он ?
Тут и Феня гаркнул : «Дивно!
Это – негостеприимно.
Толерантности где ж дух ?
Всё ж я гость, а не петух.»
Но Карга им не внимает,
коготь страшный вынимает,
злобой злобною горит,
дело гибели творит.
Пламень ярый в птицу мечет.
Что же Петя ? Тот беспечно
пляшет посреди огня
- Парь, Карга, сильней меня !
Али подвело с дровами ?
Прямо сауна, не баня !
Что-то , тётя, жидок пар,
в баньке посильнее жар !
Притомилась дочерь Вия.
Плюнув на огня стихию
(явно повредясь умом),
свист подняла на весь дом,
вьюгой вьюжной завывает,
ультразвуки выпускает,
валит всё, курочит вдрызг,
дева ж слышит только писк.
Раскрасневшаяся, злая,
от досады выбивает
Виевна в стене пролом,
тут же исчезая в нём.
- Не пора ль и нам, девица, -
молвила тут чудо-птица, -
пока солнце не взошло
воротиться на село ?
Скоро срок моей кормёжки,
да и ты поесть немножко,
вижу, уж давно не прочь.
Нам вернуться б надо в ночь.
Тут петух наш завертелся,
голубым огнём оделся,
спутницу накрыв крылом,
то бишь транспортным нулём.
Высадив её у хатки,
кукарекнул для порядка
и уснул куриный князь,
на жердину взгромоздясь.
* * *
(продолжение следует)