АПОСТАСИЯ

Нам нужно выводить народ из духовного оцепенения, поэтому пощады никому не будет. Нужно говорить правду, говорить, как всё есть на самом деле, а не как хочется. А хочется известно чего. Хочется найти успокоение для совести, найти хоть какую-то опору в этом безумном мире, на которую можно положиться и даже переложить ответственность перед Богом, дескать, не так уж у нас всё и плохо. Вот есть такое место где-нибудь на земле, где святость действует как в древние времена, где церковь сохранила все Христовы заповеди.

Да, сейчас на дворе время сложное, апостасийное. Но, в целом, церковь сохранила свои устои, и если что, то можно будет показать, как в армии, образцово-показательный объект, где всё по уставу. И если придет Христос, то мы скажем Ему: «Вот, посмотри Господи, нам было трудно, но мы сохранили Твою невесту. Она такая же чистая и непорочная». Однако, в реальности, это не так. Церковь не сохранила свои устои, и вся целиком, вместе с Афоном, вместе с монастырями находится в раздербаненном состоянии. 

Глобальная апостасия как раз и является следствием тектонических изменений, произошедших в сущности самого Православия. Невесту Христову не только не сохранили, а обезобразили, буквально, довели до неузнаваемости. Невеста, фактически, умерла. Пульс нитевидный. И все к этому, в общем-то, привыкли. Привыкли, что церковь должна быть полуживой и находиться где-то на задворках цивилизации, главное, не совать свой нос в дела прогрессивного человечества. Спаситель говорил о нашем времени так: «Когда приду, найду ли Я веру на земле?»

Самое лучшее, что есть на свете для православного человека, это афонское монашество. Однако, сейчас оно находится в состоянии крошек с барского стола. О той великой святости, что была в древности, осталось совсем ничего. И нам нельзя обольщаться. В нашем соборном деле по восстановлению христианской веры нам никто не поможет. Пока мы не сделаем до конца своё дело, на нас так все и будут смотреть со стороны. Поглядывать, как мы тут корячимся и по любому поводу отпускать реплики, типа: «Ну, вот, наконец-то они загнулись!»

— Не переживайте, мы не загнемся, потому что наш Проект прописан в Священном Писании. Мы пришли надолго, навсегда.

Вера умерла. Нет её на земле. Христиане перестали ходить неведомыми путями, опираясь только на одного Бога. И теперь ходят только проверенными дорожками, так, чтобы с гарантией, со справкой от прелести и отсутствием какого-либо риска. Чтоб никакой ответственности, никакого напряжения собственного ума не было.

Мускулы ума накачиваются движением веры, постоянными прыжками в неведомое. Прыжками с одной надеждой на Бога, что Он всегда подхватит и откроет новые горизонты. Вот так жила раньше церковь, и монашество раньше было иным.

Иноки являлись исследователями, передовыми исследователями, пионерами Небесного Царства. Они первыми добывали Небесный Хлеб и приносили его в мир. Поэтому монастыри были центрами, и науки, и культуры, и духовности, тем более. Сейчас же всё перевернулось. Теперь миряне добывают Небесный Хлеб, а монахи даже и не помышляют об этом, у них и так всё хорошо.

Да, безусловно, Афон молится, и во многом, благодаря подвигу монахов современных, Господь сдерживает силы хаоса, готовые в любой миг опрокинуть этот мир, разнести его в клочья. Однако, молитва без премудрости Божией, это всё равно, что пытаться чай заварить одной холодной водой. Всё вроде бы есть, и вода, и чай в пакете, и сахар даже, и запах ароматный идет какой-то. Но без кипятка чай не заварится никогда, сколько не мешай его ложечкой. Вот и всё наше православие, оно стало вот таким. Что-то происходит, но это не чай, не получается заварить чай.

И у монашества есть аскеза и долгие богослужения, прочие подвиги. Только нет необходимого результата. Нет той ярчайшей святости, которая удивляла и повергала в шок весь мир когда-то.

Церковь сейчас больна вся целиком, и теперь она порождает очень слабое христианство, не способное быть светом миру и солью земли. И у данной ситуации есть конкретные причины и способы решения.

Современное православие во всех его формах и видах — это жалкие клочки, оставшиеся от той церкви, что основали некогда Христос, апостолы и святые отцы. Речь идет о фундаментальных изменениях, об отсутствии целых тектонических пластов. И Афон наш современный, столь всеми любимый и прославляемый, в реальности имеет мало общего с древним монашеством. С древним монашеством, допустим, Антония Великого или Григория Паламы.

В массовом сознании Афон — это оплот православия, сохраняющий веру во всей её чистоте и целостности. Весь мир равняется на Афон: президенты и Патриархи штурмуют святую гору, чтобы получить советы и  благословения. Однако, Афон в реальности также находится в полуслепом состоянии, как и вся церковь. И пока мы не осознаем эту проблему, то так и будем находиться во мраке заблуждения.

Сейчас на нашей земле реально не осталось каких-либо ориентиров, авторитетов и точек опоры. Все взоры должны быть устремлены к Богу, только к Богу. Авторитеты в реальности не видят причины кризиса церкви, поэтому они молчат о главной проблеме. О том, что синодальное православие — это масонский проект. Церковь подменили. «Царь не настоящий». Почему нам об этом не говорят те, кому положено?

А еще в XIX веке святитель Игнатий Брянчанинов писал, что вряд ли во всей России он сможет найти хотя бы одного монаха. А ведь традиционно, именно иноки являются главными носителями духовной силы Божией. Однако, Афон, воспетый в книгах, фильмах, фотографиях молчит. Почему? Они, или не видят очевидного, или не хотят заниматься этой рутинной и не очень благодарной работой. Рассказывать братьям и сестрам о том, что иудеи не только Христа распяли, но и веру православную подменили, желающих много вряд ли найдется.

Церковь православная у нас одна. Это единый организм. Она не делится на Афон и РПЦ. Если б на Афоне были зрячие святители, то просвещена была бы вся церковь. Но, Афон молчит.

Сейчас пришло время прозрения, время выхода из вавилонского ига. Но процесс пробуждения опять начинается не правильно. Не по правилам. Не так, как положено. Опять пророк приходит не со святой горы Афон, а из Назаретского захолустья.

Мы смотрим на монашество и старцев седовласых. Ждем от них мудрых слов, способных объяснить происходящее вокруг и дать нам жизненные ориентиры, отвечающие современным вызовам. Однако, гора Афон за последнее столетие так и не разглядела, в упор не увидела, что из православного учения знания о Животворящем Духе полностью изъяты. Осталась лишь внешняя мертвая форма. И если уж Афонское монашество не заметило кражу слона, то нам на кого надеяться теперь, нам, обыкновенным мирянам? Ну, просто в реальности остается уповать только на Бога, на Его Святой Дух. Выхода больше нет. Вот такая интересная история.

Давайте попробуем разобраться в этой парадоксальной ситуации. Почему святой Афон не осилил данную ношу? Почему никто из почитаемых старцев не указал на главный источник всех апостасийных процессов? Ведь цивилизационный кризис в реальности решается достаточно просто: нужно явить миру древнее христианское учение во всей его полноте, во всей его мистической мощи. Представляете, если б с такой проповедью выступил Афон, если б ролики о Премудрости Царства выпускали афонские монахи, а не три калеки из нашего Собора?! Представляете, какой был бы резонанс, какой необыкновенный духовный подъем произошел бы?! Наконец-то церковь выступила против князя мира сего! Наконец-то у православных есть свой Проект! Большое общее дело, уходящее в вечность! И мы знаем ради чего объединяться, что строить!

«Мечтать», — как говорится, — «не вредно!»

Почему так получилось, что нам, простым мирянам, приходится делать работу тех, кто и призван к этому официально, и у кого есть к тому все условия? Почему не только Афон, а вообще никто не стал собирать Собор по данной проблеме? Если уж не Всеправославный, Вселенский, то хоть какой-нибудь, поместный, архиерейский? Просто какую-нибудь конференцию собрать? Почему современное монашество, с одной стороны, безусловно, сохраняет святость, а с другой, они также слепы и зомбированы, как и всё человечество?

Давайте попробуем разобраться в этих непростых вопросах. Нам очень важно научиться мыслить духовно, в системе взрослого Апостольского богословия. Данная традиция сейчас полностью утрачена нашей церковью. Сейчас в умах православной публики редкостная каша и неразбериха. Допустим, почти повально все считают, что путь монашеского аскетизма, автоматически приводит к познанию высшего богословия. Дескать, если человек подвизается в каком-нибудь святом месте, на том же Афоне, то со временем он начинает разбираться в высших сферах, там, допустим, в седминах Даниила и православной эсхатологии. На самом деле, это совсем не так.

Человек не является роботом и просто так, автоматически, ему ничего не даётся. Существует множество вариантов стяжания святости, и на каждом происходит развитие той области души, в которую человек вкладывает больше усилий. Об этом еще преподобный Серафим Саровский говорил, что, что лучше получается у тебя в духовной жизни, тем и занимайся. Где больше прибыли, туда и вкладывай.

Спаситель Один, но путей спасения множество. Фактически, каждый человек идет своим тернистым путём. Однако, существует две главных столбовых дороги: одна из них — путь послушания и аскетики, другая — путь восхождения в Царство Спасителя через познание Божией Софии.

В досинодальный период все пятнадцать столетий, фактически, начиная с Апостолов, данные пути всегда сочетались в обязательном порядке. Это как две половинки мозга: правое полушарие и левое. Вера и знание — это составляющие единого ума. Аналогично Сын  и Святой Дух являют два ракурса Единого Бога Отца.

Однако, нужно хорошо понимать, что познание Софии Божией не происходит посредством аскетических упражнений. Это совершенно разные направления. Это всё равно, как мышцы ног и рук. Если мы будем развивать только бицепсы, то ножки наши останутся дохленькими. Однако, в массовом сознании бытует совершенно противоположное мнение, представления глубоко ложные. Народ уверен, что накачивая, допустим, мышцы рук, силы каким-то неведомым образом, автоматически перетекают к ногам. То есть, аскетика, типа, должна приводить к развитию ума богословского. Это совершенно не так.

Познание высшей премудрости происходит исключительно живым и целенаправленным образом, посредством структурного и упорядоченного прорастания ума в высшие духовные сферы. Здесь, буквально, как при взращивании молодого деревца, которое необходимо привязать к палочке, чтобы оно не загнулось, молодая поросль. Палочкой является традиция православного богомыслия. Необходимо знать святотроические структуры, по которым движется энергетика духовного мышления. Данные структуры зафиксированы, фактически, на каждой иконе, потому что эти базовые принципы являются важнейшими для стяжания благодати. И аскетика здесь совершенно не поможет. Необходимо конкретное знание, нужен наставник, катехизатор, специалист по энергографии икон и энергетики богослужения.

Можно всю жизнь поститься и молиться перед образом «Спас в силах» и стяжать абсолютную чистоту ума, но при этом остаться круглым невеждой, то есть, слабоумным, глупцом.

Поэтому нам нельзя обольщаться. Современное монашество, которому в рот смотрят миряне, в данном плане являются такими же наивными детьми, не способными к вмещению твердой пищи. Они такие же, как и вся синодальная система. Через аскетику приобретается чистота ума, душа освобождается от страстей и становится ближе к Богу. Однако, чистый ум есть и у ребенка. Нам же для возрождения церкви и Державы православной, нужен не просто чистый ум, а взрослое мышление, способное вмещать твердую пищу. Нам нужен ум, способный вписать Проект возрождения Руси в Проект Бога. И здесь простой чистотой ума проблему не решить.

Сейчас мало, кто делает различие между чистотой ума и взрослостью ума. Как правило, между этими понятиями ставится знак равенства, и считают, что путь аскетических подвигов автоматически приводит к взрослости ума. Это глубочайшее, и весьма вредное заблуждение.

Традиция православного взрослого богомыслия на данный исторический момент полностью утрачена. Она утрачена везде, на всей планете, в том числе не сохранилась и в монастырях. Весь мир находится в обмане и обольщении. Современное монашество имеет мало общего с теми подвижниками, что были при Антонии Великом. Древнее монашество во многом опиралось на святотроические принципы мышления, возводящие ум к Богу.

Древнее монашество было не только аскетическим, стремящимся к очищению ума, но и святительским, способным к богомыслию. Сейчас же данная традиция полностью отсутствует. Теперь большинство иноков не являются богословами. Теперь даже считается, что богословом быть вовсе не обязательно. Это несусветная ситуация. Она сложилась из-за отсутствия настоящего древнего богословия. Церковь не знает суть своего учения. Официально преподаётся новодел, состряпанный за синодальный период. Все древние манускрипты, рукописи, всё было сожжено.

Знания о движении молитвенной энергии всегда сочетались с практикой, и из-за этого подобный путь приносил наивысший результат. Однако, последний очаг богословского монашества был уничтожен на Афоне в начале XX века. Имяславие — это квинтэссенция православного богословия, пятый элемент, собирающий всю систему богопознания в целое. Однако, усилиями Священного Синода Российской Империи, последний очаг живого богословия был задавлен в 1913 году, посредством применения вооруженной силы, причём.

С тех пор православие изменилось до неузнаваемости. Церковь осталась без ума, без глаз, без ушей, вообще без головы. Церковь перестала представлять угрозу для князя мира сего. Поэтому масоны смогли приступить к окончательному демонтажу традиционного мироустройства, и активному построению своего проекта глобального Вавилона. И в таком обезглавленном состоянии православие находится до сих пор. Еще раз подчеркиваю, что речь идет о всей церкви, вместе с Афоном, Почаевым, Оптиной, всей бесполезной армией синодальных богословов.

Нам очень важно смотреть на вещи трезво, и не впадать под всеобщее обольщение.