ТЕМА: Вопрос Схема

Его звали Бек. Когда-то он был отличным псом – восточно-европейской овчаркой с широкой грудью, густой шерстью и мощными лапами. На его сильной шее красовался кожаный ошейник, поверх которого, в торжественных случаях, цеплялась подвеска с медалями, полученными на выставках служебных собак. Беку шел пятый год и, конечно, у такого как он пса медалей было много, они оттягивали шею и редкий прохожий, занятый своими мыслями, не провожал его взглядом. Впрочем, Беку это было безразлично—он смотрел на ТОГО, кого он ЛЮБИЛ БОЛЬШЕ ВСЕХ.
Когда-то именно ОН успокоил СВОИМИ РУКАМИ крошечного, только что забранного от матери щенка, в Его Руках, трясясь на заднем сиденье такси, Бек заснул и в Них же он проснулся, когда они подъехали к какому-то дому. Странно, но позже Бек помнил этот дом как Родной Дом . Уже тогда лопоухий малыш на всю жизнь запомнил запах рук хозяина—они пахли всем-всем, что его окружало и еще чем-то,что так сильно отличало их от рук тех людей, кто когда-либо, запанибрата, трепал Бека по загривку, чесал за ушами, кормил и вообще старался быть своим парнем . Этот Запах возносил хозяина на недосягаемую высоту, делал его неотъемлемой составляющей жизни пса … , откуда ему было знать такое мудреное слово «КАНИФОЛЬ»,да и что изменилось бы в их отношениях, если бы Бек знал о том, что его кумир – простой телемастер. Бек чуял этот запах за сотни метров и всегда находил Того, кого он Любил Больше всех .
Однажды,годовалым, Бек потерялся у станции метро. Хозяин Запаха и Бека, по ошибке, привязал его не к турникету у входа в кафешку, как обычно, а к стойке стоявшего вплотную передвижного ларька . Увы, если бы пес знал природу таких оплошностей – он был бы внимательнее и подал бы голос, но он не понимал спешки и тряски Любимых Рук и спокойно смотрел сквозь витринное стекло, как хозяин и еще какие-то люди что-то пили из больших кружек, смеялись и размахивали руками (последнее сильно настораживало Бека). Когда ларек покатили на другое место, пес сперва послушно пошел – ведь именно здесь его привязал хозяин, но вот кафе пропало из вида, и пес залаял. Тогда сонный человек, кативший ларек, удивился и отвязал Бека.
Десятки прохожих не волновали Бека – он летел туда, где остался Тот, без кого Бек не представлял своей жизни . Еще задолго до места он Услышал этот Запах и, ведомы й неподконтрольной ему силой, протолкнул мощной грудью дверь кафе, подлетел к хозяину и затоптался, завертелся у его ног, скуля и сходя с ума от счастья . Человек рассеянно потрепал Бека по шее, решив что тот просто отвязался и снова привязал его, теперь уже к турникету. Все еще радуясь, Бек смотрел на хозяина, на его большую кружку и вспоминал,как однажды эту или точно такую же стеклянную кружку ему сунули под нос те,что были с хозяином . Нос щенка оказался погруженным в шапку холодной пены, которая на мгновение заглушила нюх . От неожиданности Бек отпрянул и зарычал, обнажив, уже тогда крупные, белые клыки . В тот раз он впервые расстроил Того, кого любил и Тот, ударив пса по морде, схватил его за ухо всей пятерней и стал что-то строго, но очень невнятно втолковывать Беку, запинаясь повторяя: « З-з-зап-помни р-раз и навсегда …» . Наверное, на земле в тот момент не было существа несчастнее Бека – он был ТАК виноват ! Когда ухо отпустили, пес расстроено опустил голову на лапы и целый вечер не сводил преданных глаз с хозяина .
Бек вообще помнил очень много, например, то, как стал называться Беком . Тогда, в самом начале, принеся его в дом, хозяин подозвал к себе двух шумных человечков и под восторженные визги отдал щенка им в руки, сам же, устроившись в продавленное кресло, явно довольный, стал наблюдать за знакомством . Эти бесcпокойные лилипуты, поначалу просто ошеломившие крошечного песика настолько, что под ним образовалась лужица, тормошили его, вырывали друг у друга из рук, оттягивали зачем-то назад уши и кричали:
Пап, смотри, а вот так он похож на узбека !
Ну, тогда,- отвечал хозяин,- будет он у нас знатным узбеком – Беком !
Ур-ра ! Ура ! Ха-ха-ха ! Ха-ха ! – ликовали лилипуты .
С тех пор он привык – Бек , Бек …

В этой семье его любили все, и он любил всех .
Любила его даже женщина, которая много шумела, а если уставала шуметь долго плакала, когда хозяин с Беком возвращались от станции метро, где со временем стали бывать почти каждый день . Позже эта женщина и немного подросшие дети куда-то исчезли . Однажды вернувшись с очередной «прогулки» человек и пес обнаружили, что дома совершенно голо и пусто … В тот вечер Бек уснул голодным . Голодным он оставался и следующий день . Потом ночь . День …
А вечером в квартиру ввалились какие-то люди . Некоторых он знал по пивной, двое же последних были одинаково серо одеты и вели себя очень странно – всюду заглядывали, открывали все двери и шкафы . Бек очень старался оставаться безучастным, Тот кого он Любил Больше Всех не поощрял рычания на кого бы то ни было, и пес помнил это . Лишь когда они захотели войти в комнату хозяина, Бек утробно зарычал и оскалил зубы, тогда его заметили . Бек услышал, но не понял слова :
Петренко, у тебя табельное с собой ?
Ну .
Не «ну»! Иди с псиной во двор, да стрельни его там на мусорке, акт на патрон потом в отделении составишь, я подпишу .
Это можно . Мужики, помогите с собакой !
Те, кого Бек знал, прицепили к его ошейнику поводок и, похлопывая по загривку, повели по лестнице вниз . И опять Бек не понял слов :
Да и то, кто его теперь кормить-то будет – такому, небось, ведра мало Колян загнулся с перепою, а тут с его псиной майся. Ну ничего, сейчас с хозяином на небесах встретитесь .
Во дворе Бек первым делом потянулся к знакомому тополю – как-никак больше суток терпел . Ему позволили .
А ну-ка, мужики, покажьте поводок, - сказал тот, кого звали Петренко, - ого – кожаный ! Сымай-ка ! Нашей Астре в дежурке подойдет!
Поводок сняли и отдали Петренко . И тут пес понял, что произошло что-то страшное, что позволяет этим людям распоряжаться его поводком, а значит и ИМ САМИМ ! Что Тот Кого Он Любит не помешает им причинить ему Зло… И Бек рванул . Всю округу он знал на отлично – они с хозяином гуляли не только к метро .
- Стоять ! Стоя-а-а-ть ! – заполошно орал Петренко . Команда была хорошо знакома, но тот кто отдал ее – ВРАГ, – Бек знал это и не подчинился .
- Угомонись, сержант, не догонишь .Скажем твоему шефу, что ты его тюкнул, что он – проверять пойдет что ли ? – успокаивали исполнительного Петренку мужики .
А Бек бежал . Первым делом надо было проверить все места, куда они с хозяином когда-либо ходили «за кружкой» . Запаха Рук в этих местах сейчас не было . Потом было одно место, куда они с хозяином однажды попали и провели там всю ночь, правда Бек ждал на улице . Прибежав туда он увидел что там одни «Петренки» и опять Запаха не было … Не было . Страшно хотелось есть…
С тех пор прошло много месяцев…


2.


Дмитрий Иванович не спеша брел по улице . В пакете сбоку болтался батон хлеба, пакет молока и несколько дешевых сосисок – тот самый немудреный завтрак-ужин неопытного еще холостяка, для которого слово «язва» пока только чей-то диагноз, но не его . Торопиться действительно было некуда – за семь месяцев одиночества новоиспеченный бобыль Дмитрий Иванович Кулешов так и не смог привыкнуть к своему положению . Жена и сын, которых он когда-то любил, ушли от него, уехали, а значит почти умерли – так, во всяком случае, она порекомендовала ему их числить после отъезда . В свои сорок шесть лет Дмитрий Иванович не был пьяницей, нет, ни в коей, даже, мере, а скорее наоборот – от вина ему становилось плохо . Просто Дмитрий Иванович был хорошим телемастером и … немножко неудачником . Всю жизнь он проработал в одном ателье, выслуга лет была – будь здоров и он, подталкиваемый много заботливой супругой, даже предлагал свою кандидатуру на освободившуюся должность начальника участка . Но…, то ли врожденная робость помешала ему вовремя нажать на нужные рычаги, то ли он забыл эти рычаги «смазать»(механизм как-никак), впрочем, неважно – так или иначе, место это отдали его приятелю Витьке Дергунову . Вот так . Буквально накануне принятия высоким начальством решения по этой вакансии, Витек подбадривал Дмитрия Ивановича, мол, не робей, брат, прорвемся, а уже наутро, после назначения, полушутя или полусерьезно, порекомендовал называть его Виктором Алексеевичем . Узнав о такой рокировке в «карьере» мужа и, почему-то, припомнив ему все не выигравшие лотерейные билеты, а так же тесноту доставшейся от деда-ветерана ( кстати, тоже Дмитрия Ивановича ) однушки – хрущевки, жена первый раз, срываясь на крик, пригрозила : “Всю жизнь с тобою маюсь, тютя . Надоел . Был бы хоть красавец, а то так … Уйду !”
Но не ушла, только молчала неделю и вечерами, проверив у Мишки уроки, уходила к соседке смотреть невидаль – импортный видеомагнитофон . Эти видео сеансы вконец расшатали ее отношение к существующей вокруг нее действительности и она все чаще заговаривала о том, как можно было бы жить, будь они хотя бы неграми, но не здесь, а, например, в Америке . Дмитрий Иванович молча слушал и думал о том, что, будь у него немного нужных деталей и схема, он сумел бы собрать этот видеоящик и тогда она могла бы целые вечера молча смотреть помногу раз непонятные, жестокие фильмы и слушать монотонный и гнусавый голос переводчика, ( наверное, сильно простуженного в своей Америке ) наобум переводящего иностранные ругательства и эротические междометия .
Но деталей не было . А схема была, но не у него, а у тех, кто решил развалить все вокруг . И по схеме этой выходило так, что телеателье стало для начала видеозалом, а потом и вовсе баром с бильярдом и всеми к этому прилагающимися атрибутами, в котором места бывшему телемастеру Дмитрию Ивановичу Кулешову, конечно же, не было . И как-то само собой получилось, что управляющим этого “цивилизованного” заведения стал все тот же Витька – Виктор Алексеевич Дергунов, который, подглядывая в эту чудовищную схему, сумел как-то шустренько проспрягать и вывернуть наизнанку новомодный глагол “ приватизировать”. Удар такой сокрушительной силы жена несчастного телемастера перенести уже не смогла . Какое-то время она еще держалась, но, узнав от дальней родственницы о том, что ее дед по материнской линии был полу еврей, пропала из дому на несколько суток . Она все еще была интересной сорокалетней женщиной и, когда это было необходимо, могла сбросить с себя унылый отпечаток “неамериканского” быта, приводя лицо и фигуру в такой порядок, что мужики сворачивали шеи, провожая ее взглядами, а самые близкие друзья Дмитрия Ивановича на всяких там днях рождения забывали о верности дружбе и превращались в захмелевших павианов .
Вобщем, через месяц после ее трехдневного отсутствия, у нее появился новый паспорт, где в графе “национальность” значилось “еврейка”, у Мишки же в свидетельстве о рождении тоже стояла соответствующая поправка . Еще три месяца Дмитрий Иванович, как в дурном сне, сдавал ей все заработанные деньги за каждую надомную халтуру, продавал втридорога ( а что-то и втридешева ) совместно нажитое барахло, расклеивая на столбах и подъездах объявления. А потом она взяла Мишку и бумагу с согласием мужа, теперь уже бывшего ( развод ведь не “еврейский” паспорт – дело несложное ), уехала на свою “историческую родину”, откуда, по прибытии, прислала открытку с морским пейзажем и унизительно – оскорбительной подписью гласящей о том, что попав а “рай”, не хочет вспоминать об “аде” и его единственном обитателе. “Ну что ж, -- подумал “обитатель”, осматривая свой “ад”,-- хоть кто-то из нас в раю .” Осмотр удался и то,что увидел Дмитрий Иванович ему даже понравилось, правда, было немного пустовато или, точнее сказать, совсем,даже, пусто – стол, расшатанный табурет и продавленный пружинный матрац, вместо кровати, но, зато, была ТИШИНА и… много воздуха .
Соседки, в основном это были старушки, как могли жалели “сваво Митю” и, даже, предлагали хранить продукты в их холодильниках, но хранить было почти нечего и он, в благодарность, вернул телевизору одной сострадалицы голос – до него тот, как тургеневский Герасим, молчал уже несколько лет . Весть о “чуде” старушечьей молнией пронеслась по дому и уже вечером ему принесли две банки каких-то солений – варений и еще один “раритет”, который не имел не только звука, но и изображения, хотя, по твердым уверениям хозяйки, очень хороший . После реанимации “раритета” Дмитрий Иванович стал легендой районного масштаба и жизнь его стала потихонечку налаживаться . Теперь уже на столбы и подъезды он расклеивал объявления не о продаже совместно нажитого, а о том, что он, де, Дмитрий Иванович, быстро и качественно… ваш телевизор, патефон… в срок… почти даром . И мало-помалу дело тронулось – к нему спешили, его работой были довольны – ведь если он и умел что-то делать хорошо, так это чинить всякий теле-радиохлам .
Время шло, заказы текли ручейком, который не позволял Дмитрию Ивановичу остаться без ужина или без свежей газетки . Но вот в районе появился какой-то делец, который, где уговорами, где угрозами, собрал всех “практикующих” в этой части города мастеров под свое “крыло”, как выражались его “представители”( самого дельца в глаза никто не видел ). После “объединения”, всех добровольно – принудительно завалили конвейерной работой – в моду входило спутниковое и кабельное телевидение . Платили сносно, но, вкусившие “свободных рыночных отношений”, умельцы все же грустили . В любое время дня и ночи к ним могли прийти “представители” за отчетом о проделанной работе . Так, без налогов, без арендной платы эти НЕКТО стригли свои купоны из странного воздуха этого странного периода в жизни этой странной страны .
Жизнь Дмитрия Ивановича снова окрасилась в серый цвет .


В тот вечер, о котором пойдет речь, Дмитрий Иванович мерно тюкал батоном, молоком и сосисками по бедру и бездумно шлепал по раскисшему снегу к себе домой . Были сумерки, а свет уличных фонарей все по той же схеме развала страны и телеателье, из “экономии” не зажигали допоздна . В подворотне, недалеко от родного двора, было особенно темно и что-то стояло, что-то находилось в ней еще более темное, приземистое . Наш артельщик остановился и подумал было повернуть назад – был еще один путь, длинный, но безопасный . Но стоило ему развернуться, как взгляд его уперся в силуэт очень крупной собаки с торчащими ушами, похожей на овчарку .Дмитрий Иванович с ужасом ощутил себя запертым между темным нечто и, похоже, очень голодным псом – овчаркой, к тому же даже сам он ощутил предательски расползающийся по подворотне запах сосисок . Положение складывалось хуже некуда .
Все по той же мистической СХЕМЕ нового мироустройства слишком много собак и кошек, в том числе и породистых, а так же людей, образованных и не очень, стало питаться на помойках и в мусорных баках . Иногда, особенно после каких-либо праздников, помойки были полны и бывшие домашние любимцы не смотрели на человека, как на жертву, но случалось, чаще зимой, когда баки наполнялись нерегулярно, объедков на всех не хватало и тогда псы, а иногда и люди, учуяв запах батонов и сосисок, сходили с ума – голод отключал извечное преклонение животного перед человеком ( или понятие «человек человеку – брат» ) и они нападали … На пустырях, в подворотнях, да где угодно – у безумия голода нет территориальной избирательности – разыгрывалась вечная трагедия под названием БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ .
В этот раз судьба свела в подворотне троих – немолодого, уставшего от жизни телемастера, голодного и до тупости безстрашного ротвейлера и очень голодного, но умного пса, которого когда-то звали Бек . Телемастер, до этого отрешенно бредущий по слякотной, снежной каше, еще не осознал смертельной опасности сложившейся ситуации, в одном силуэте он безошибочно угадывал овчарку и пятился от нее, еще не зная, что тот темный силуэт был злобным существом, привыкшим разрывать пойманных кошек ПРОСТО ТАК .
Кошачий палач упруго и уверенно надвигался на человека сзади, на другом конце в боевой стойке, подавшись вперед застыл Бек – приближалась быстрая развязка, но, вдруг, хвост овчарки завилял, заходил из стороны в сторону, тихое, но радостное поскуливание донеслось до человека . Как бы в ответ, сзади раздалось низкое, утробное рычание . Потерявший от ужаса волю Дмитрий Иванович прижался спиной к обшарпанной, исписанной стенке подворотни и, вжав голову в плечи, зажмурил глаза – как прячутся дети, наивно полагая, что раз не видят они, то не видят и их, так отрешенно спрятался и этот взрослый человек, от страха мгновенно утративший свою взрослость, под которой оказался беззащитный, только что не плачущий ребенок . Кожей он ощутил порыв воздуха от чьего-то стремительного броска и услышал холодящие душу звуки первобытной схватки, смертельной схватки двух голодных зверей . Бежать мысли не было – парализованный ужасом мозг не мог отдать онемевшим, ватным мышцам такой решительный приказ и тело стояло, как безвольная жертва – добыча победителя …
Все закончилось . Ротвейлер, клокоча разорванной аортой, издыхал, а к ногам ничего не соображающего человека подползал израненный Бек . Он мечтал лишь об одном – чтобы РУКИ, чей ЗАПАХ он уловил в темной арке подворотни, подняли и отнесли его, как когда-то маленького, в СВОЙ ДОМ . Человек, только что умиравший от страха, ощутил на своих ботинках тяжесть, открыл глаза и встретился взглядом с глазами из которых на него лилась ЛЮБОВЬ, такая неожиданная, такая огромная, заставляющая его в мгновение, в одно мгновение забыть все – отрешенность, одиночество, ужас жертвы – все . Сам не зная почему, подчиняясь этой ЛЮБВИ незнакомого ему существа, превозмогая дрожь в коленях, человек взял тяжеленного, слабеющего зверя на руки и понес к себе домой .
Небольших сбережений хватило на приезд ветеринара и покупку лекарств . “Почему он сделал это?” – думал человек . “ Теперь мы всегда будем вместе !” – думал пес . И хотя человек не был похож на ТОГО, кого Бек ЛЮБИЛ больше всех, пес знал – это ОН, об этом ему говорил ЗАПАХ ЕГО РУК.
Жизнь телемастера в один вечер, рядовой, серый и, в то же время, роковой, ужасный, но принесший счастье, вечер изменилась . Он больше не считал себя неудачником, найдя в себе силы, он ушел от наглого ухаря, на которого пахал, как раб . В этот вечер человек вдруг узнал и поверил, что его ЛЮБЯТ ПРОСТО ТАК, и не важно, что любит его просто пес, важно то, что в израненной груди этого пса бьется настоящее сердце, а в глазах можно увидеть такое, от чего собственное сердце выплескивает целые потоки так давно не ощущаемой радости и становишься смел и уверен … и даже красив .
С тех пор их все время видели вместе – огромный, чуть прихрамывающий пес и невысокий, симпатичный мужчина – Дмитрий Иванович Кулешов, домашний телемастер .


КОНЕЦ

Схема – образ , вид , форма .
Чертеж, изображающий систему, устройство или взаиморасположение, связь частей чего-либо ;
Изображение или описание в общих, основных чертах; предварительный набросок, наметка, план ;
Абстрактное, упрощенное изображение чего-л.,общая готовая формула
(Словарь иностранных сл

Братья и сестры, дорогие соборяне! Простите мне этот длинный рассказ. Я писал его давно, лет 10 назад. Эта графомания накрыла меня после посещения молебнов моего дорогого Батюшки, игумена Пафнутия Морозова. Эти молебны вообще на каждого действовали по особенному. У меня в то время появилось еще несколько стихов. Но тот зарифмованный период Батюшка назвал духовным стриптизом, чем немало меня озадачил. Я не знал хорошо это или плохо, но стихи выходили почти сами по себе и я не хотел прерывать это состояние, так как мне казалось, что они были почти что исповедью. Позже отец Пафнутий не раз подталкивать меня к тому, чтобы я писал, пусть даже про мое детство, о котором мы, по моей инициативе, порой говорили, но я почему-то буксовал и даже стеснялся, хоть стеснительность и не главное мое качество, а даже наоборот. Этот рассказ я выложил желая поделиться с вами хоть чем-то, что у меня есть и хочу посвятить его моему дорогому Батюшке. Позже я, по совету и благословению его сына и нашего соборянина Егора Морозова, поделюсь с вами некоторыми памятными моментами о Батюшке, но в профильной теме "Игумен Пафнутий". Поздравляю всех с Великим праздником Крещения Господня!

Спаси Господи, Андрей! Рассказ очень понравился. Тронул душу...... Пишите , у вас точно есть талант!

поздравляю всех с Рождеством Христовым. Спаси Господи.Андрей. рассказ мне очень понравился. Вы обязательно пишите у вас есть дар. с уважением Наташа с Камчатки.

Natalianata пишет: поздравляю всех с Рождеством Христовым. Спаси Господи.Андрей. рассказ мне очень понравился. Вы обязательно пишите у вас есть дар. с уважением Наташа с Камчатки.

Наталья,Вы наверное хотели поздравить всех с Крещением Господнем,но прочитав душераздирающий рассказ брата Андрея ,немного ошиблись.Спаси Христос.

Спаси Господи, Андрей! До слез...
у нас то же была Лихасса

7 лет назад две операции сделали ей, раковую опухоль вырезали. Но ,к сожалению, не удалось спасти.

Спаси Господи, братья и сестры, возлюбленные о Господе нашем Иисусе Христе! Трону вниманием вашим и пожеланиями! Ольга, сестра, я писал это давно, но по какому-то необъяснимому порыву. Насмотрелся на то, что окружало. Почувствовал ТАКОЙ ДЕФИЦИТ ЛЮБВИ И ПОНИМАНИЯ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ, что захотелось хоть немного, пусть и искусственно вбросить в эфир, в воздух этой любви и сочувствия. И НАДЕЖДЫ. Повторюсь, молебны Батюшки имели поистине чудотворную силу. Сегодня проснулся в 4 утра и сел писать. Позже представлю на суд Соборянам. Спаси и сохрани Господь Илью, Иоанну и Собор Софии Премудрости Божьей! Аминь.

Спаси Господи, Андрей, очень понравился рассказ!

Не оскудела земля наша драгоценными камушками!
Спаси Христос! Андрей!

РАССКАЗ
1.МАЛЫШ
Он родился в Сибири . В далеком селе старообрядцев-переселенцев, которых этнографы называли таким крепким, как камень словом СЕМЕЙСКИЕ. Называлось село странно - Бичура. Возможно это было бурятское название, а, быть может прозвище, ведь известно, что иногда места, где появлялись и обживались люди, старожилами тех же мест прозыводавались, исходя от степени доброжелательности, пристально наблюдавших за обустройством пришлецов, въедливых аборигенов. Так, пожалуй, и случилось с Бичурой. Слово-то это, как известно, на всей Русской земле означало СКОПИЩЕ БИЧЕЙ, этаких париев в социальной схеме. Но не буду гадать. Малыш родился в конце короткого сибирского лета, в августе, когда все ждут первого снега, приносящего с собой помимо холодов, которые, несомненно, сибирская душа любит больше, чем летнюю духоту, иезуитски тихо доканывавшую человека мошкОй и гнусом. Да еще такими слепнями, от укусов которых даже бывалые лошади, вне зависимости от возраста и степени усталости, брали, что называется, с места в карьер.
При своем рождении Малыш получил впечатляющий комплект родни, состоящий из молодых мамы и папы, бабушки, неродного дедушки и шестерых дядек и тетек, неродных ему и папе-маме с бабушкой, но зато родных дедушке. Дело в том, что родной дедушка Малыша и отец папы погиб в 43-м, геройски,как позже узнал Малыш, погиб. Под Воронежем. Жизнь в Сибири для овдовевшей женщины, с пацаненком на руках, да двором с живностью, крайне тяжела и, погоревав положенное, бабушка Малыша приняла в дом бобыля с шестью, осиротевшими по смерти мамки, детьми. Как позже узнал Малыш, жизнь бабушки слаще не стала. Принятый в дом мужчина быстро расставил приоритеты для себя и детей. И жизнь потекла своим, новым чередом. Но не будем переписывать устав сибирского, да еще и старообрядческого, домостроя, жалея бабушку и порицая неродного Малышу дедушку. ТАК БЫЛО НАДО И ТАК ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ.
Отец Малыша был человек немногословный и все, что позже удалось узнать ,Малышу, он услышал от мамки, которая, будучи молодой, привезенной из срединного русского городка Калуги, женой, нрав имела совершенно отличный от нрава среднестатистической старообрядческой жены и слова с вопросами, общаясь с мужем, не экономила. Вот и выпытала маленько. А именно, что с появлением шестерых сводных братьев и сестер и срогого, но без фанатизма, отчима, жизнь Павлика (так звали отца Малыша) круто поменялась. С семи лет его послали работать на пристань, бегущей неподалеку от Бичуры, реки Хилок. Для начала на должность "подай-принеси", а позже, когда кость "набралась", на погрузку барж мешками с сахаром, который производили там же из местной свеклы. Играл Павлик в детстве мало. Да и играть на третьих ролях мало интересно. Первые и вторые роли были естественным и органично образом поделены между сводной пехотой. Поэтому отец Малыша много читал. И курил. Одинаково много. Из-за этого проклятого курения он, позже, умер в 94-м от рака единственного легкого. Ему было 53. Умер начитанным и хорошим человеком. Не без греха, конечно, жизньпокрут сократила, что и говорить, но за несколько часов до смерти, совершенно задыхаясь, он попросил сидящую в изголовье жену позвать священника. Спустя час-два сын (бывший Малыш) привез седенького старичка в подряснике, епитрахили и поручах - отца Иоанна. А потом, часов через восемь, отец отошел. Странно, но в момент кончины он ТРИ раза вздохнул полной грудью, как будто в этой груди была не каша от, изъеденного раком, единственного легкого, а два новехоньких легких спортсмена-перворазрядника. Милостивый и любящий Бог дал ему вспомнить КАК ЭТО - ДЫШАТЬ !
Но все это было сильно позже, когда бывшему Малышу стукнуло 29 лет. А пока, как рассказала мать, Малыша, по какой-то местной сибирской традиции, окунули голенького в первый снег. Сам он этого, конечно, не помнил. Но вот, что интересно, все последующие годы он любил прохладу пограничную с холодом и терпел тепло. Жару он перемучивал, утрачивая часть своей постоянной боеспособности. Да. Такие вот странные штуки знали наши предки. Программирование снегом.
Когда Малышу исполнилось восемь месяцев, они бежали из Сибири. Доподлинно неизвестно почему, собрав настырностью и уловками (иначе не получалось, отец-мать не хотели говорить об этом) сведения, Мальчику, бывшему Малышу, стало известно, что женившись отец отделился от родового гнезда и построил свое. Да и то, кто захочет жить с молодой женой в муравейнике, где упрямо нерасселяющиеся сводные тоже рожают, ходят туда-сюда, иногда, но основательно, выпивают, со всеми изобразительными и вытекающими и т.д. Так вот отстроившись где-то на краю Бичуры, молодая семья зажила, как говорится, своим умом. Хорошо, со слов матери, зажила.
Среди старообрядцев, как и среди прочих, тоже трудится Враг рода человеческого. Да еще как. Особенно, если это молодые НЕ САМЫЕ ИСТОВЫЕ СТАРООБРЯДЦЫ. Даже совсем почти одно название. Молодых и неродных, но выросших под одной крышей, Враг прокачал на Зависть. Вот так запросто, не напрягаясь. В сторону молодоженов полетели сперва имущественные претензии, мол из двадцати топоров вы забрали, хоть и один, но самый лучший, а потом, с ходу, вообще - вы нас, мол, не уважаете, а ведь мы тебя, Пашка, кормили-растили, ночей не досыпали и т.д. и т.п. Бабушка Малыша Настя ничего не могла сделать. Подавляющее большинство давно лишило ее права голоса, она только тихо плакала, предчувствуя беду и молилась. И вот в один вечер добрые люди, запыхавшись от спешки, сообщили родителям Малыша, что к их дому с другого конца села идут перепитые братья-небратья. Шумно идут.
А дальше... Короткие сборы, ночёвка у соседей, попутка, вокзал, вагон. Приехали.
Устроилась молодая семья в поселке Куровской, под Калугой. Это был барачный, а местами шлако-наливной шахтерский поселок, где добывали бурый уголь для последующей переработки в, пригодный для эффективного горения, кокс. Не путать с проклятьем века коксом-наркотиком. Да и не нужен там был никакой наркотик. Водки хватало. Хоть залейся. Все шахтеры, поголовно, были бывшие зэки, отсидевшие кто за что, но одинаково лишенные права проживать в очагах цивилизации и, фактически, сосланные оскотиниваться на условной свободе. Не знаю почему выбор родителей пал на этот поселок. Наверное были какие-то причины. Но так или иначе, а мама стала инженером отдела труда и заработной платы на находящемся там же заводе ЖБИ, а отец сперва бетонщиком, а потом....Много кем.
Жизнь опять потекла. Малыш подрастал. И подрос до яслей. Странно, но сейчас, когда ему 52, он помнит эти ясли. Немногое, но помнит. Нянечку, которая пристегивала к шортикам хлопчатые чулки забавными резинками с прищепками, круглые, белые витаминки, сладкие снаружи и, с трепетом ожидаемой, кислятиной в сердцевине. Добрую, но строгую врачиху Надежду Григорьевну, с ужасно сухими и холодными руками. Впрочем холод ему был нипочем и это, кстати, по его мнению, служило ему не на пользу. Дело в том, что и в детском саду и в школе, а позже и в Суворовском и высшем военном училище он не мог, как все остальные, продинамить посещаемость банально простудившись. Сопли случались, куда ж без них. Но в изнурительных попытках догуляться до этих соплей и (а вдруг получится!?) простудиться, он всегда догуливал в одиночестве, друзья разбегались по домам наигравшись. Помнит он и гипсовых деток, застывших в какой-то своей игре на газоне яслей, беленьких, по с облезлыми пальчиками и носами. Однажды облезлости подновили очень белой краской и гипсовые мальчики и девочки стали напоминать нежно улыбающихся зомбиков. Так он видит это сейчас, а тогда они немного испугали его и он обходил их стороной.
Потом был сад. Ковка характера. Согрупники были детьми простыми до предела, подрастающими в "непростых" шахтерских семьях и все проблемные вопросы детской коммуникации старались решать не по-детски. Сказывался ранний опыт выживания с папашами-мамашами, которые не скрывали от чад методик решения вопросов. Ну ничего. Малыш крепчал, вливался в общее движение и не припомнит нынче каких-то особенных трудностей. Только лишь одно давалось нелегко - он рано научился перестраиваться из атмосферы садика, в семейную. Где отец много читал, иногда, к сожалению, выпивая, а мама была поглощена классическим воспитанием Малыша. Благодаря этому маминому упорству в четыре года Малыш уже сносно читал и был записан в поселковую библиотеку. Изумленная библиотекарь Валентина Ивановна поделилась с некоторыми людьми такой новостью, чем невольно сослужила неоднозначную службу семье Малыша. Неравнодушные поселяне разделились на одобрительно смотрящих и на интеллигенто-ненавистников. Впрочем, ну их. И тех и других.
Первой самостоятельно прочитанной книгой Малыша стала Курочка Ряба. Интересно в ней было все, но была и ЗАГАДКА! Странные пупырышки на мягкой обложке. Это потом он узнал, что такое шрифт для слепых Брайля, тогда он украдкой сколупывал незаметненько некоторые пупырышки, полагая что в них что-то спрятано. М-да. Даже как-то стыдно стало.
Со временем чтение стало любимым занятием, наравне с игрищами с друзьями во дворе, когда возвращаешься домой и испытываешь два ярких чувства - когда еще полыхаешь в игре и когда дома тебя ждет КНИГА!

2.МАЛЬЧИК
Первое сентября ему запомнилось несколькими надолго, на целую вечность, растянувшимися моментами, а именно - обязательными гладиолусами, нарезанными на собственном участочке, неудобным, просто душащим воротником новой рубашки, надетой под непривычный официальный пиджачок и бездной улыбок людей, которые все лето встречались на улочках крохотного поселка, но почему-то сегодня, вдруг, заметили тебя и остальных. Вот же задачка для пытливого по мере роста детского восприятия!
Итак, первую учительницу, НЕ УЧИЛКУ, А ИМЕННО УЧИТЕЛЬНИЦУ, Мальчика звали Екатерина Сергеевна Матвеева. Светлая и добрая ей память. Жила она в трех километрах от поселка, в деревне Никола-Лапиносово. Странное и говорящее название, ну да здесь не о нем. Весной, осенью и немилосердной,для хромающей с войны женщины, зимой она чапала в войлочных банках по размазанной в продуваемом поле дороге, чтобы посеять в нас, балбесах, разумное, доброе, вечное. Вспоминая о ней, Мужчине, в прошлом (а по сути всегда) Мальчику, хотелось плакать. Сложно объяснить почему.
Однажды она опоздала к началу занятий и, когда вошла в класс, все увидели особенную бледность её лица. В этот раз она приступила к занятиям заметно строже, чем всегда. Дети даже слегка консолидированно заупирались, нарочно раздражая л ее. Позже оказалось, что она спасалась бегом от волков в поле. И это при её хромоте! Поистине непостижимы глубины человека! Ведь была пенсионерка, ветеран и могла запросто, в то невзыскательное время, довольствоваться подачкой страны-победительницы. Но... В этот страшный поселок не ехали молодые учителя начальных классов, красивые и идейные выпускники ВУЗов. Никто не хотел загибаться, метя в будущее. И сильная деревенская учитель-фронтовик не могла и помыслить о покое. Не те это были ЛЮДИ ! Сейчас безмерно жаль, что таких титанов духа, Враг Рода Человеческого переориентировал, сбил с ПУТИ в пучину идейного атеизма, хотя это не обсуждалось в нашем присутствии, а потому судимости быть не может. Но...! Предполагалось. Все помнят 1-майские ДЕМОНстрации. Лица взрослых, одержимо пламенеющих в общем порыве. Эй, 2-й "Б" поднять транспарант!!! Почему Голубь Мира клювом вниз КЛЮЕТ!? ВВЕРХ!!!ВВЕРХ!!!
А потом, блин горелый, все шли пить пиво и что покрепче, играть гуляющей ногой в футбол, петь под фальшивящий баян "По долинам и по взгорьям", а чуток попозднее блатную лирику.... ПОТОМУ ЧТО ПОСЕЛОК, потому что 101-й километр.
Школу и ее институты описывать не стану. Все, как у всех. Скажу только, что необходимое и непременное количество мата и слюны, метаемой профессионально через губу, давалось Мальчику с трудом. Книги мешали. Расскажу только об одном событии.
Неподалеку от поселка находилось село Козлово. Ужасное название, но дали его в 1923, примерно, году. Раньше оно называлось Богородицкое. Но, судя по тому, как обошлись селяне с храмом Иконы Тихвинской Божьей Матери, смена названия была закономерной. Дореволюционную медь с кровель и куполов храма они употребили на крыши домов да курятников. Не все. Кто успел. Тот и съел. То ли потому, что оскудела Вера, то ли здесь она никогда и не была тучной Нивой...Но, спустя пару лет после отъезда или убийства последнего помещика, оголтелая сельская пьянь раздербанила все до нитки. Последующие поколения мало чем отличались от родни и устроили отхожее место в усыпальнице устроителя храма, героя многих морских сражений, начальника кругосветное экспедиции на фрегата Паллада Адмирала российского флота Унковского, с великолепной мраморной плитой, фресками по стенам и непременно одинаковой температурой внутри, зимой и летом. Бедный Адмирал! Чего только они с Господом не повидали за долгие годы глумления! Память не выдает зрительных эпизодов Мужчине-Мальчику о его соучастии, но он там бывал. И без должного благоговения, а потому.... Не исключено. Увы мне увы!
Дело в том, что полуинтеллигентная семья Мальчика каждый год моталась в Крым. К морю. Чтоб Мальчик не болел зимой. А мы помним, как Мальчик любил прохладу, поэтому в жарком Крыму он сидел в более-менее прохладнойсрочной воде до посинения, до чирьев на спине и заднице. Получал конечно, чего уж. Подзатыльник от мамы и полное одобрение от отца.
Так вот, чтобы поездка коснулась каждого, чтобы ценность ее была осязаемой, Мальчика каждое лето на месяц ссылали на зерновой ток. А находился этот ток как раз внутри храма Иконы Божией Матери Тихвинской. Заработанные на току деньги вливались в семейную кассу решения общих проблем Крым - школьная форма. А однажды, даже, велосипед. Небезполезный был труд. Хотя....Хм... Труд. Не труд, так...Разминка. Подходим к сути.
В трапезной части храма огромной горой лежало на провеянии золотистой зерно. По этой горе, семеня лапками, сновали голуби. Их периодически гоняли. Однажды гонять послали Мальчика. Быстро справившись с задачей, он забрался на макушку горы и лег навзничь. Пофилонить. Лег, посмотрел в потолок и.....Уперся взглядом в смотрящего прямо ему в глаза величественного старца с распростертыми руками. В голове прозвучало БОГ. Но все остальное в Мальчике замерло. Лежа на спине, лицом к Богу, ощущая под собой зыбкую зерновую гору , он почувствовал некое безпокойство. Не трепет, ни благоговение. Безпокойство. Странно. Просто нарисованный старик, штукатурка едва держится, а все равно - неспокойно. Забылось это быстро. А вспомнилось, когда Мальчик, став Мужчиной помогал матери, в прошлом атеистке, восстанавливать этот храм под руководством молодого иерея Вадима, который в свою очередь, начинал алтарником у будущего Наставника Мальчика-Мужчины иеромонаха (позже игумена) Пафнутия. Чудны дела твои, Господи! Порой такие кружева из эпизодов и судеб рисуешь Ты, что постичь сразу и не можется, а спустя годы, кое-что уразумев, кто скажет ВОТ, ГОСПОДИ, ТЕПЕРЬ Я ПОНЯЛ ВСЕ! ??
Что же, в сторону лирику. Впереди у Мальчика была ой какая непростая и насыщенная жизнь. Он учился, переучился и недоучился одновременно. Женился. Болтался из стороны в сторону, как шалтай-болтай. Писал стихи и портреты, лепил из глины и лепил кому-то в глаз, получая в ответ время от времени. Родил с женой дочь. Праведничал. Грешил безоглядно. Предавал и был предаваем. Был награжден внуком и внучкой, до безпамятства любимыми. Бог весть, что не коснулось его. Ему и сейчас с собой непросто. Но Господь милосердный ни на секунду не покидал его. Даже когда он питался отрубями вместе со свиньями. Возможно, во всяком случае он в это твердо верит, сейчас он обрел Цель и Семью. Пусть милостивый Владыка укрепит его и молящихся за него. Всем СПАСЕНИЯ. АМИНЬ.

Дорогие мои, приношу извинения за ошибки и опечатки. Благодаря моей компьютерной нерасторопности случайно отправил не отредактированный файл, а исправленный оставил пылиться. Писалось сегодня ночью и немного в полдень. Поэтому и погрешности в орфографии и грамматике. Ну да вы судьи всем на зависть, знаю - не заругаете :) СПАСИ ГОСПОДЬ!

Чудны дела твои, Господи! Мы ведомы Его незримой рукой на протяжении всей жизни и только спустя начинаем понимать смысл произошедших с нами счастливых и не очень событий. Все начинает складываться в красивый узор.

Спаси Христос, Андрей, что поделился сокровенным! Рассказы твои трогают сердце, живое слово.

С Великим Праздником Крещения Господня!

СПАСИ Господь тебя, Иоанна и всех! Добрые слова ваши проникают в душу и сердце! Мне все еще очень сложно осознать, что перемены в моей заболоченной жизни настали. Все еще не налились мышцы для боя. Но ток крови я уже ощущаю. Молю Господа сорвать с меня сонное покрывало. Вот писать чего-то потянуло, но чувствую пишу пока не о том. Может это такая своеобразная разминка. Не знаю. Но действует что-то вне меня. Зуд какой- то. Посмотрим. Пока я ощущаю себя плохо одетым на пиру. Надо учится понуждать себя, но понуждая, не уловляю в своей, пусть и не длинной молитве жизни. Пришлось начинать с малого - удалился из соцсетей. Никому ничего объяснять не хочу. В очередной раз сочтут дурачком. Ладно, поживем-потужимся))) Пора на соборную молитву, а то вчера опростоволосился. Писал чего-то в это время. Спасибо и укрепи всех Господь!

Спаси Христос, Андреюшка! Как восхитительно -трепетно и чувственно вы пишите! Пишите не останавливаясь! Доброта и чистота отношений, правдивость и простота в изложении!Поймет не тот, кто много видел, а тот, кто много потерял. Простит не тот, кто не обидел, а тот, кто многое прощал.В каждом вашем слове,бьется проникновенно чувствительно жизненный пульс.Присоединяюсь к сказанным словам и откликам Соборян : Иринушки,Оленьки, Иоаннушки , да ко всем!! Это именно так , и очень четко! У нас есть в Соборе еще и Ивушка- она , тоже мастерица в слоге ! Давненько её не было слышно! Вы когда её услышите , вы найдете много общего! Нежно обнимаем тебя! С Богом и к Богу!!!

Наталья, сестрица доброты! СПАСИ Христос за такую сердечность и участие! Похвал не ожидал,хоть и по-детски хотел :) , но ждал искренности, потому как если и рассчитывать на честность, то где как не в Соборе нашем! Как я писал, есть у меня немного сомнений по поводу тем моей писанины, но пока нет и чувства, что забрел не туда. Скорее всего "по Сеньке и шапка". Подрасту коли духовно, глядишь и тема появится и озарение, а пока имеем, что имеем ;) Душа радуется и ликует от ощущения любви и родственного интереса ко всем соборянам и и наоборот, ваш интерес ко мне! Господи, да у меня в душе и сердце теперь к моей любимой семье присоединилась ТАКАЯ ОГРОМНАЯ СЕМЬЯ!!!! И, что необыкновенно и чудесно - ни одного и ни одной злюки! Еще раз огромное спасибо! Храни и укрепи Всевидящий и Всемилостивейший Господь Илью с Иоанной и Собор Софии Божьей во Христе! АМИНЬ

Спаси Христос,брат.Пожалуйста допиши( нажми кнопку изменить ) во Христе,

Храни и укрепи Всевидящий и Всемилостивейший Господь Илью с Иоанной и Собор Софии Божьей во Христе АМИНЬ.

РАССКАЗ ПРО КУСОЧЕК ЖИЗНИ

1. КАК ЖЕ ТАК !?
От звука открывающегося засова он вздрогнул,как от выстрела над ухом. Почему-то мгновенно и на мгновение вспомнилось, как в детстве ехал на велике и, о чем-то думая, не заметил подкравшуюся сзади легковушку глумливого дядьки-соседа, единственного обладателя Жигулей во всем поселке. Резкий сигнал клаксона, противный как многократно усиленное карканье, буквально швырнул его в пыльную траву на обочине.
-- Не ушибся ? -- расхохотался этот сорокалетний придурок.
-- Пошел ты !
-- Ухха-ха-ха !!!! -- пропылил ненавистно-желтый Жигуль.
Промелькнуло и улетело из головы. Железная, мрачно-зеленая дверь со скрежетом отворилась.
-- Григорьев, на выход !
-- С вещами ?
-- Пошути мне еще !
Непонятно, почему нельзя разговаривать нормально, не превращая тебя в собаку, которую ты не знаешь, но которая заочно виновата перед тобой ? Это Россия, детка - мелькнула фраза из какого-то фильма.
-- Направо, к стене ! Стоять ! .... Налево, к стене ! Стоять !...
Хорошо освещенный коридор по дороге к камере допросов проплывал частоколом дверей камер, таких одинаково-зеленых, за которыми жили страх и горе вперемешку с отрешенностью и надеждой, солидарностью и насилием. Лязгали решетки перепускных отстойников, гремели нелепо-огромные связки ключей, больше похожих на небольшие кочерги. В каждом звуке страх неизвестности и отчаяние.
-- Ну-те-сс, приступим ! -- как заправский доктор, начал следователь.
"Еще б батенька добавил !" - подумал Подследственный.
-- Когда, где и как Вы убили предпринимателя Чекмазова?
Глядя в стекла тонированных очков в толстой оправе, за которыми прятались рептилоидные глазки, Он попытался представить себе, как выглядит мозг этого человека. На ум приходила только картинка с изображением слегка помятого яйца. Без складок.
-- Товарищ...
-- Гражданин !!!!
-- Простите, гражданин следователь, я не знаю человека с таким именем.
-- Это мы уже проходили. И все же ! Мм??
Мозг-яйцо приобретали законченный вид. Местами даже наметившиеся трещинки в скорлупе можно было увидеть. "Господи, что ж это будет, когда вылупится?" - работая лицом и изображая недоумение, подумалось Ему.
-- Това...Простите, гражданин следователь, ну сколько можно!?
-- Подпишите здесь ! -- глазки потускнели, затянувшись пленкой второго века.
Прочитав стандартный протокол с отказом от того, чего не делал Он сказал:
-- Мы с Вами оба знаем, что я этого не делал, так зачем вы тратите время на приезд сюда?
-- Дорогой мой, -- опять проснулся заправский доктор -- мы только вначале нашего, так сказать, диалога. Но скоро я буду, судорожно торопясь , фиксировать Ваш монолог! -- рептилоид сморщился в попытке широко улыбнуться. Не вышло.
За сим раскланялись. И снова проплывают небольшие врата в небольшие ады. Громыхают решетки. Мельтешит под ногами затертая плитка пола. Круть-верть, от стены к стене. Дотопали. Его одиночка, метров шесть квадратных. Угловая, а потому сырая и холодная. На стенах полно плесени, матово-поблескивающей в редком свете. В первые дни Он пытался протирать стенку у которой спал, но к утру эта камерная старожилиха вновь занимала свое место, согласно купленному билету. И хоть ты тресни ! Позже Он стал на ней рисовать. Пальцем. Профиль жены, годовалой доченьки, просто какие-то узоры... Благо плесень давала много отличного "холста", и ему было чем заняться. Одна беда - ночью плесень сворачивала все "холсты" и утаскивала куда-то в темные тайники, оставляя взамен новое рабочее место.
А ведь он и правда не делал ничего из предъявленного. Вообще ничего. Он просто пришел с нотариальной распиской к знакомому за обещанным возвратом СВОИХ денег. Но... Родственник знакомого был большой шишкой местного разлива в районной милиции. Однажды, будучи в гостях у должника и нажравшись на пару до полного изумления, родная кровь взыграла и припогоненный мерзавец предложил отчаявшемуся родственнику план. БАРБАРОССА, полагаю. Оный родственник из супостата, не возвращающего долг, плавно переходит в статус жертвы. Как? Ну я с вас удивляюсь!!! Да ОЧЕНЬ ПРОСТО !! Приходишь по мне, катаешь заяву на гражданина, как его там, и домой баеньки. На следующий день звонишь ему, как его там, а неважно, и говоришь, что денюжки-бабки-бабулечки ждут его у тебя дома на холодильнике. А в холодильнике уже, мол, остыла водочка, которую хорошо бы употребить под гусика, за успешное окончание затянувшегося процесса возврата. Какой гусик? Как какой?! Из духовочки! Надо что б пришел, а от гусика никто не откажется!
И СРАБОТАЛО !!! ЕЛКИ ЗЕЛЕНЫЕ, СРАБОТАЛО !!! Был и гусик и водочка и бабки помеченные и группа задержания на выходе из дома. И ЗАВЕРТЕЛОСЬ !!!
Первый день - 14 часов допроса. Из кабинета в кабинет. От одной рожи к другой.
-- Как Вы убивали Чекмазова ? Отвечать !!!
-- Ребят, вы чего!? Какой Чекмазов!? Я к Зозулину ходил !
-- Я те ща дам "ребят" !!! Ты мне ща харчами хвалиться будешь ! (блеванешь от побоев)
-- Попить лучше дайте.
-- Чистуху пиши - попьешь !
И так три дня. Потом из изолятора в СИЗО. Одиночка. По началу, пока мысли метались, не замечал ЧТО ТАКОЕ ОДИНОЧКА, зато потом.... По своей природе, человек Он был общительный. Быть одному постепенно становилось пыткой. Сутки за сутками. День за днем. Ночь за ночью. И думы, думы, думы... Думы, знаете ли отличаются от мыслей. В думах ищешь выход. Или исход. А вот мысли тоже были. Одни и те же. О жене и дочке. Полные покаяния и слез. До этого он считал обычным, приняв с друзьями водочки, пофлиртовать, при случае, и не только с подвернувшимися противоположницами. Стыдновато было потом, конечно, но оправданий хватало. Здесь же естественное вдруг превратилось в противоестественное, в Грязь и Стыд. И Он плакал, плакал, плакал... Страха за будущее, как такового, не было. Не верилось, что все закончится плохо. Уж больно чудовищно было это вероятное будущее, чтобы рассматривать его всерьез.
-- Григорьев, на выход !.....С вещами ! - рявкнули засов с ключами, глядя в никуда.
И вот уютная общая камера. Почему уютная? А все очень просто. Там было всего семь душ. В большинстве камер доходило до шестидесяти. Здесь же на двух ярусных шконках (так называли койки) занавесочки, правда не везде, газетки и...Люди. К счастью, как выяснилось, все новички в криминала, поэтому глумливых и пугающих "прописок" не было. Впрочем Он за это не особо переживал. В военном училище его профиль был артиллерия и морская пехота, а потому ...Потому и не переживал. Короче, встретили Его нормально. Даже, наслышанные по тюремному радио о некоем "монте кристо" упирающегося от признания в одиночке, выразили некую симпатию.
Не стану описывать жизнь в коллективе, т.к. боюсь закопаться в безсмыссленных деталях, скажу только об одном эпизоде и его последствиях.
Каждый день камеры выводили на прогулку, на сорок минут в прогулочные дворики. Они представляли из себя те же камеры с тем лишь отличием, что под потолком этой камеры имелась продолговатая, зарешеченная щель, высотой сантиметров тридцать. На улицу не взглянешь, высоко, но голубизна или серость неба и свежий, неспертый воздух - это пожалуйста. Находящиеся в разных двориках зэка могли негромко, не наглея разговаривать. И вот во время такого разговора Он услышал, что некто, в отчаянии, слепил себе из хлеба крест. Не крест даже, а Голгофу. Мол, столько хлеба перевел. Ну услышал и услышал. А позже, в своей камере был свидетелем того, как один рукодельный головастик закапывал в форму-ложку горящий целлофан, получая на выходе симпатичную заготовку для кулона. На ней иголкой процарапывался любой рисунок от женской головки, до всего остального, что ниже этой головки. Затем в полученную бороздку втиралась зубная паста. Кулон получался загляденье. Совсем не тюремный. Светский такой.
Понаблюдав за процессом, Он повторил все в точности, но вместо прелестницы нанес на агатово-черную поверхность.... Богородицу с маленьким младенцем Иисусом. Получилось немного по-католически, но ПОЛУЧИЛОСЬ ! С того момента Он стал помаленьку молиться на кустарный образок.
Наступил первый суд. Перенесли почему-то. Но хоть в машине прокатился. В будке. Второй суд. Третий. Адвокат, чудесная женщина 52-х лет, отработавшая семнадцать из них честным советским судьей, билась насмерть. К тому времени Он на шее носил еще и запаянную в целлофан фотографию какого-то храма. Добыл Он эту фотку из спичечного коробка, на котором она была напечатана.
И, наконец, шестой суд. Знакомые Его матери как бы случайно пообщались с секретарем суда. И та им сказала, что дело плохо. Статья РЭКЕТ новая и процесс назначен показательным. Из самой Москвы звонили судье - дать по полной. Кстати, к тому времени областные газеты уже заочно приговорили Его. Надежда таяла. Ждут. Полный зал. Родня, друзья и Жена... С ТАКИМИ ГЛАЗАМИ !!! НЕ МОГУ ОПИСАТЬ И НЕ ХОЧУ.
Судья новенький, молодой, двадцати восьми годков интеллигент. Надувает щеки, краснеет и приговаривает... Нет, не приговаривает, а ОГЛОУШИВАЕТ -- УЛИК НЕДОСТАТОЧНО, ДЕЛО НА ДОСЛЕДОВАНИЕ. ИЗ-ПОД СТРАЖИ ОСВОБОДИТЬ!!!
2. И ВОТ.
Прошло несколько лет. Все стёрлось и замылилось. Образок, спичечный храм. Глаза жены. Он стал бандосом. За время предварительной отсидки семья влезла в крупные долги. Жена не вылезала из Загорска. Ходила в Лавру. Да и жить на что-то надо было, декретная денежная насмешка позволяла продержаться максимум три дня. ДОЛГИ НАДО ВОЗВРАЩАТЬ! А приближаться к безвольному Зозулину, адвокат запретила. Он, правда, на том самом шестом суде что-то промямлил, мол, да должен денег. Да Бог с ним. И Судья ему. Короче подхватила жизнь лихая сидельца-должника и сделала телохранителем местного криминального авторитета. Долги были выплачены, а обязательства остались. ЗАСОСАЛО-ЗАТЯНУЛО на четыре долгих, грязных года.
О том, как ушел - в другой раз. ЧУДОМ ушел. Был заказан чеченским парням к исполнению, а Бог отвел.
Однажды, стоя на службе в церкви увидел знакомое, сильно похудевшее лицо. Это была Адвокат. Она стояла и никого не видела вокруг. Он хотел, но не решился подойти. Это случилось позже. А тогда он застыл...И задумался. Глубоко. О чем? О своем и о ее. Обо всем.

Прим. Факты и события, а также фамилии персонажей НЕ ИЗМЕНЕНЫ. авт.

Михаил, дорогой! СПАСИ Господи за подсказку и поддержку! По братски обнимаю!

Спаси Господи, Андрей! Интересные рассказы-исповеди. Как-будто перед постригом в монашество, вся жизнь, как на ладони. Только у меня не воспринимается, когда пишешь "Он" - с большой буквы. Ведь ассоциация сразу с Господом. Прости.

Оленька, спаси Господь за вопрос и замечание. Это простой литературный прием без персонализации обозначать имя собственное. Правда. Неужели есть на Земле живущий, более-менее нормальный человек, способный к таким оттождествлениям)) Тем не менее, благодарю сердечно ! Обещаю исправиться :)